(из Википедии)
Как часто сегодня мы произносим - «мой друг», «моя подруга»? Задумываемся ли, что означают эти слова? Существуют ли между взрослыми людьми такие отношения, как настоящая дружба? Психология отношений больше интересуется межполовыми взаимоотношениями и взаимодействием людей в коллективах, упуская такую важную область - отношения в дружбе.
В детстве самым страшным проклятием было - «я с тобой больше не дружу!». Это было равносильно изгнанию из общества. Ведь в детстве друзья - и есть наше общество, модель взрослой жизни, отработка жизненных сценариев. Вот Васька-хулиган, он главный заводила во дворе - с ним все хотят дружить. А с этим тихим очкариком никто не дружит, странный он какой-то, даже имени его никто не помнит.
Мы выросли. Наши друзья разъехались по разным городам и странам, обзавелись семьями, полезными знакомствами. Что же стало с дружбой? Неужели дружеские отношения между людьми превратились в «сто друзей в социальных сетях»?
В дружбе нет никаких иных расчетов и соображений, кроме нее самой.
(Монтень М.)
Сколько бы ни воспевали крепкую дружбу, каждый воспринимает это понятие по-своему. Более того, у каждого человека складываются свои «дружеские отношения» с людьми.
ПСИХОЛОГИЯ ОТНОШЕНИЙ МЕЖДУ ЛЮДЬМИ - ПОЧЕМУ ТАК ПРОИСХОДИТ?
Как бы ни развивалось общество, какие бы высокие технологии ни изобретались, психическая природа человека остается неизменной в своем корне. Эта неизменность определяет точно такое же соотношение людей с различными свойствами психики в современном мегаполисе, как и в первобытной саванне. Эти свойства задают и особенности дружбы.
Брат может не быть другом, но друг — всегда брат.
(Бенджамин Франклин)
Знаете таких замечательных ребят, которые дружат со школы или даже с детского сада? В детстве они редко бегали с остальными детьми, чаще их можно было застать на рыбалке. Они собирались вместе что-нибудь мастерить или посмотреть футбол. А теперь, когда они стали взрослыми, так же собираются вместе в гараже, на матчах любимой спортивной команды или просто пивка в баньке попить.
Это представители анального вектора . Среди нас их 20%. Именно эти ребята, как поется в песне, все делят пополам, по-честному - «и хлеба горбушку», и вину на двоих поровну.
Обладая несколько ригидной психикой, анальные и мужчины, и женщины с трудом привыкают ко всему новому, зато как никто иной умеют сохранять традиции. И, конечно же, умеют долгие годы хранить дружбу!
Их дружбу более правильно назвать «братством», настолько крепки и длительны их отношения.
Все должно быть общим между друзьями.
(Еврипид)
Представители мышечного вектора - самая многочисленная группа. Мышечники никогда не мыслят категорией «я». Все их мироощущение построено на «мы». Весь мир у мышечного человека разделен по территориальному признаку на «мы — свои» и «они — чужие»: наш двор — чужой двор, наша улица — чужая улица.
Мышечники абсолютно ведомы и строго подчиняются традиции. Их отношения будут строиться, как принято, как научили. «Куда все, туда и я!» - друг-мышечник непривередлив в выборе занятия, хоть и предпочитает физический труд. Главное, чтобы компания друзей не оказалась «дурной компанией».
То, что люди обыкновенно называют дружбой, в сущности, только союз, цель которого — обоюдное сохранение выгод и обмен добрыми услугами; самая бескорыстная дружба не что иное, как сделка, при которой наше самолюбие всегда рассчитывает что-нибудь выиграть.
(Ларошфуко)
Выгодные знакомства просто обожают представители кожного вектора . Даже не просто предпочитают - они иначе не мыслят. «У меня влиятельные друзья», «С ним надо дружить» - часто можно слышать от кожника. Система мышления кожника основана на экономии, выгоде и логике. Ни за что не станет кожник тратить время на другого человека, если не видит в этом какой-либо выгоды.
Два кожника всегда «подружатся» на общей идее обоюдной пользы. А вот с анальником у них дружбы не выйдет. Анальник будет подозревать кожника, и вполне обоснованно, в приспособленчестве, а его излишняя суетливость будет нервировать. Кожника будет раздражать анальная медлительность и страсть к перфекционизму. Зато между людьми с кожным и анальным вектором противоположного пола могут сложиться отношения, основанные на ином влечении, но никак не крепкая дружба.
Врагов имеет в мире всяк,
Но от друзей спаси нас, Боже!
(Пушкин А. С.)
В этой статье мы рассмотрели понятие дружбы с точки зрения только нескольких нижних векторов. Векторов, которые «отвечают» за время и пространство.
Так же сознательно мы «упустили» уретральный вектор. Уретральник - или вождь, ведущий за собой стаю покорять будущее, или волк-одиночка. Это тот самый Васька-хулиган, с которым все хотят дружить, даже если мама не разрешает. Рядом с ним любой член стаи чувствует себя под защитой. В данном случае речь не идет о дружбе.
Но в следующий раз, мы затронем тему невероятной красоты и сумасшедшего накала эмоциональных связей и духовной близости.
Написано с использованием материалов
Помню, в моем детстве была жвачка «Love is...» с сентиментальными вкладышами в духе «Любовь – это вместе петь и танцевать». Сегодня можно было бы напечатать новые вкладыши: «Любовь – это делать селфи только вдвоем», «поставить первый «лайк» к ее постингу», «любовь – это тайный Instagram на двоих»... Наши современники влюбляются, испытывают страсть и ревность, счастье или страдание – эти переживания так же остры, как 100 лет назад. Однако сегодня мы более разобщены и чаще страдаем от одиночества, среди нас стало больше тех, кто хочет удовольствий и считает, что имеет на них право. Поэтому у многих влюбленность проходит, а любовь так никогда и не начинается – для гедониста это слишком энергоемкий, затратный проект. В то же время любовь продолжает оставаться ценностью. Клиенты часто спрашивают: что делать, если любовь прошла? Особенно женщины – для них отсутствие любви чаще бывает поводом закончить брак, который в остальном их вполне устраивает. Они отказываются от синицы в руках (устроенности, стабильности) ради журавля в небе (шанса найти того, с кем будет подлинная душевная близость). Одна клиентка рассказывала мне с удивлением, как страдала от любви к тому, кто ее бросил, и пожаловалась другу, а тот ей неожиданно сказал: «Я тебе завидую – ты такая живая».
Антон Воробьев, клинический психолог: «Способность принять противоречие»
ФОТО Анастасия Шпилько
Когда мы любим, мы охвачены сильным чувством и в то же время обращены к другому человеку, хотим знать о его переживаниях. Это трудная задача, мы не всегда справляемся с ней. Любящему важно умение поддерживать хороший контакт с другим, не теряя контакта с собой. Неспособность принять это противоречие приводит к путанице понятий, из-за которой любовь к себе путают с эгоизмом, а любовь к другому – с зависимостью. Предоставлять свободу выбора и уважать личное пространство другого – одна из самых главных задач любящего.
На мастер-классах по психодраме мы исследуем переживание любви, и я прошу участников войти в эту роль, то есть как бы стать самой любовью и прочувствовать ее всем телом. Обычно они начинают улыбаться, чувствуют тепло в животе, в груди или во всем теле, у них выправляется осанка. Некоторые медленно покачиваются, делают принимающий жест руками и тянутся вперед, будто вот-вот кого-то обнимут. Если родители принимают и любят ребенка, он вырастает, имея опыт любви. Если же обесценивают, обвиняют, наказывают, таким детям трудно потом любить самим. Бессознательно они наделяют своих возлюбленных материнской или отцовской ролью и ждут от них компенсации того, чего не получили в детстве. Это голод по любви, а не сама любовь».
Юлия Синеокая, философ: «Ликующее «да!» жизни»
ФОТО
Вопрос журнала «Что означает сегодня любить друг друга?» застал меня по дороге на лекцию в РГГУ. Войдя в аудиторию, я задала этот вопрос своим студентам. «Это трещина в скорлупе!», «Это бытовые проблемы с обустройством общего жилища», «Это ограничение своей свободы свободой другого!», «Это неизбежность боли расставания!»
Да, наверное, и так… Для меня же первая ассоциация другая: любить – это слепящее счастье быть, это ликующее «да!» жизни, это – вдохновение, дающее силы творчеству, придающее вкус и цвет, это кураж для новых идей и поступков, это волшебство преображения повседневности... Боль, страх, предательство, диктат, ревность, одиночество, отношение к другому как к собственности или жертвенность вплоть до самоотречения – остаются по ту сторону любви, в сфере ее отсутствия. Цель и смысл любви – радость быть для другого и труд организовать мир для любимого таким образом, чтобы другой – любимый, мог обрести себя в жизни, стать собой и превзойти себя самого, реализовав свой смысл. Любить – значит быть рядом, несмотря на расстояния, сопереживать не поучая, отдавать лучшее и верить в успех «несмотря на» и «вопреки всему», быть чутким, а не навязчивым, любить в другом его самого, а не себя. Любить друг друга – хранить себя в другом и другого в себе, оберегая, но не сковывая. Как бы ни менялись декорации времен, мистерия любви остается главной в жизни каждого во все времена.
Тимур Кибиров, писатель: «Взаимные обещания»
ФОТО Евгений Габриелев, Борис Захаров
С конца XVIII века в культуре торжествует романтический идеал: «Умри, но не давай поцелуя без любви». Считается, что отношения между мужчиной и женщиной хороши, если они освящены любовью. Между тем под этой самой любовью понимается яркое, поглощающее и зачастую необыкновенно красивое… влечение. Период влюбленности прекрасен, ему мы обязаны большей частью мировой поэзии, но он не может длиться вечно. Но для тех, кому вбито в голову, что это самое главное, без этого жизнь – во всяком случае, жизнь с другим – теряет смысл, наступает тоска. И поэтому влечение к следующему партнеру не только кажется желанным, но и дает правомочный выход из скучной ситуации. Все выглядит так, будто человек не просто может, а обязан разорвать постылые узы, плюнуть на все, поддаться святому чувству и вступить в новую связь. Такой подход разрушает семью и делает людей несчастными. Современная культура ориентирована на подростков и пропагандирует подростковое поведение: любопытство к новому, быстрое исполнение своих желаний, отсутствие привязанности, сексуальные эксперименты. Сегодняшние взрослые до 30–40 лет одеваются и чувствуют себя как тинейджеры. Подростки всех возрастов – самые лучшие потребители. Но они не способны быть ответственными, поддерживать друг друга в трудное время, заботиться о детях, они одиноки. Другой подход предлагает традиционная культура. У вступающих в брак не спрашивают, любишь или нет. Любить или нет, это ваше дело, но вы даете клятвы, и мало того, что это очень красиво, это очень правильно. Ваш союз скреплен взаимными обещаниями и взятой на себя ответственностью, у него есть основа, уверенность в себе и друг в друге. Но создать такой союз можно, только противостоя многим соблазнам современной культуры.
Если я в незнакомом городе ищу нужный мне адрес, я обычно заранее распечатываю карту и занимаюсь ориентированием на местности. Я больше не спрашиваю дорогу у прохожих. Сколько раз меня уверенно посылали в противоположную сторону! И вовсе не потому, что мне попадались зловредные Сусанины. Например, я спрашиваю встречного прохожего, как пройти на вокзал. Он отвечает: второй переулок направо, а потом сразу налево. Направо от меня или от него? Если прохожий идет мне навстречу, наши левая и правая сторона противоположны. Но ответил ли он, исходя из своей точки зрения, или сделал мысленное усилие и встал на мою? Если это неизвестно, полученная информация совершенно бесполезна.
Вот если бы я спрашивала дорогу у австралийских аборигенов из племени аррернте или у индейцев из племени цельталь, у меня бы таких трудностей не возникло. В их языках нет относительных пространственных терминов, таких как «правый» и «левый». Они всегда пользуются абсолютными пространственными координатами: север-юг-восток-запад. Описывая расположение предметов на столе, они не скажут, что вилка находится слева от тарелки, а нож — справа. Они скажут, что вилка находится к западу от тарелки, а нож — к востоку.
Для того чтобы так говорить, необходимо иметь в голове встроенный компас, каким, по-видимому, обладают все носители языков с абсолютной системой координат. Пятилетние дети, говорящие на этих языках, даже находясь в помещении, знают, где запад и восток, тогда как многие цивилизованные европейцы могут и в солнечный день за городом перепутать стороны света. За исключением, пожалуй, жителей Лондона. Особым издевательством над «понаехавшими» можно считать указатели в лондонском метро, на которых вместо перечисления станций написано, что с этой платформы поезда едут в западном направлении, а с этой — в восточном. Спасибо, теперь мне понятно, куда ехать!
На самом деле обе системы — и абсолютная, и относительная — одинаково пригодны для ориентации в пространстве и сообщений о местоположении объектов. Но обе они требуют от человека дополнительных мысленных усилий. Европейцу, чтобы попросить книгу, лежащую слева от него, но справа от сидящего напротив, необходимо уметь мысленно встать на точку зрения другого. Тем, кто пользуется абсолютной системой координат, необходимо не только всегда знать свое местоположение, но и иметь внутреннюю карту, на которой все предметы правильно ориентированы по сторонам света. Иначе дедушка не сможет попросить внука принести ему очки, которые лежат на тумбочке к северу от телефона. Видимо, правильно ориентированная когнитивная схема метро есть у всех жителей Лондона. Иначе откуда они знают, куда им ехать — на запад или на восток?
Ты не умничай, ты пальцем покажи!
Пространственные категории считаются примером наиболее базовых и универсальных мыслительных схем человечества. Еще Кант считал человеческое тело естественным источником интуитивных пространственных категорий. Правда, Кант ничего не знал об австралийских аборигенах и американских индейцах, у которых пространственные категории, по-видимому, никак не связаны с телесным опытом.
Группа исследователей под руководством Стефана Левинсона из Института психолингвистики имени Макса Планка в Наймегене (Нидерланды) провела серию экспериментов, чтобы выяснить, влияют ли языковые различия в обозначении пространственных координат на то, как представители разных языковых групп решают задачи, связанные с запоминанием местоположения предметов. В одном из экспериментов участникам, говорящим по-голландски и на языке цельталь, показывали лежащую на столе карточку, на которой были нарисованы большой и маленький кружок. Большой кружок находился либо справа, либо слева от маленького. Затем участников просили пересесть за соседний стол, повернув свой стул на 180 градусов. На втором столе тоже лежали карточки с различным расположением кружков. Участников просили выбрать такую же карточку, как и на первом столе. Голландцы всегда выбирали зеркально ориентированную карточку, то есть использовали эгоцентрическую систему координат. Индейцы всегда использовали абсолютную систему координат, то есть выбирали карточку, ориентированную так же, как и на первом столе, хотя смотрели на нее с противоположной стороны. Эксперимент повторили с лабиринтом, из которого надо было сначала найти выход, а потом воспроизвести его на зеркально повернутом столе. Голландцы воспроизводили путь зеркально, а индейцы — абсолютно.
В известном анекдоте про чукчу, безуспешно пытавшегося использовать абсолютные координаты в диалоге с русскими подводниками, отражен еще один аспект пространственной ориентации — жесты. На вопрос, куда поплыла подводная лодка, европейцы, японцы и турки ответят, используя указательные жесты, отражающие их собственную точку зрения. То есть если они видели ее проплывающей справа налево, а потом повернулись на 180 градусов, они все равно указывают жестом налево, хотя это неправильно. Только представители абсолютных языков, к которым относятся коренные народы Австралии, Намибии, Мексики, Непала и Индонезии, указывают направление движения правильно, то есть в абсолютных координатах.
Носители языков с разными пространственными координатами склонны по-разному воспринимать не только пространство, но и время. Американские психологи Лера Бородицки и Элис Гэби показывали американцам, израильтянам и австралийским аборигенам карточки, на которых были изображены различные стадии таких процессов, как старение человека, рост крокодила и поедание банана. Участники должны были разложить карточки по порядку, от более ранних стадий к более поздним. Американцы раскладывали карточки слева направо, а израильтяне справа налево, в соответствии с направлением письма в английском и иврите. Австралийские аборигены всегда раскладывали карточки с востока на запад. Если они сидели лицом на юг, они раскладывали карточки слева направо, если лицом на север - то справа налево. Причем никто не говорил им, где именно находятся стороны света: они использовали свой внутренний компас для упорядочивания временных интервалов.
Эгоцентрическая картина мира
Если в европейских языках отсутствует абсолютная система координат, каким образом европейцам удалось создать научную картину мира? Возможно, абстрактные понятия понадобились как раз потому, что описания мира у разных наблюдателей различались, а без установления общей системы координат взаимопонимание и продуктивное взаимодействие между людьми невозможны. Формальная логика и абстрактные понятия возникли из необходимости создать объективную картину мира, не зависимую от наблюдателя.
Проблемой формирования абстрактных понятий и развитием логического мышления занимался знаменитый швейцарский психолог Жан Пиаже. Еще в 1940-е годы он проводил исследования, напоминающие эксперименты Левинсона, - но не с представителями традиционных культур, а с детьми. Пиаже пытался установить, в каком возрасте у детей развивается способность встать на точку зрения другого. Например, в задаче о трех горах ребенок сидел за столом, на котором находился миниатюрный макет горного пейзажа. Со своего места ребенок мог видеть три горы разной высоты, одна из которых, если смотреть на нее с противоположной стороны, перекрывала две другие. На вершине каждой горы находились какие-то заметные предметы: флажок, домик или овечка. С противоположной стороны от макета экспериментатор усаживал куклу и спрашивал ребенка, видит ли кукла тот или иной предмет. Правильный ответ на этот вопрос давали некоторые шестилетние дети и большинство восьмилетних. Ни один пятилетний ребенок не мог правильно решить задачу о трех горах, из чего Пиаже сделал вывод, что дошкольники еще не способны мысленно встать на точку зрения другого. Эту их особенность он называл интеллектуальным эгоцентризмом.
Эгоцентризм по Пиаже — это стадия развития интеллекта, когда ребенок приписывает другим свою точку зрения, не понимая ее относительности. Пиаже считал, что маленький ребенок эгоцентричен как в геометрическом, так и в социальном смысле. Точно так же, как ребенок не понимает, что кукла не может видеть овечку, которую от нее загораживает высокая гора, он не понимает, что его собственные мысли не могут быть известны собеседнику. Из этого детского эгоцентризма, по мнению Пиаже, вытекает чрезвычайная подверженность детей любому внешнему влиянию. Поскольку своя точка зрения у ребенка еще не отделена от чужой, он воспринимает чужие мнения без всякой критики.
Пытаясь понять развитие интеллекта, Пиаже задавался вопросом, какую роль в этом процессе играет социальное воздействие. Как социальное воздействие может приводить, с одной стороны, к рациональному пониманию ребенком теоремы Пифагора, а с другой — к бездумному усвоению им идеологии гитлерюгенда? Он пришел к выводу, что существует два принципиально различных типа социального воздействия. Первый предполагает прямое внушение определенной традиции, а второй — кооперацию и взаимодействие, для которых необходимы отношения взаимности и равноправия. Именно в отношениях кооперации между людьми, умеющими различать точки зрения друг друга, вырабатываются законы логики, а также способность к размышлению и рефлексии. В отличие от прямого внушения, которое воспринимается ребенком автоматически, законы логики должны быть им самостоятельно «открыты». Он должен сам доказать теорему Пифагора, чтобы убедиться в ее верности.
Пожалуй, самая оригинальная идея Пиаже состоит в том, что логическое мышление — это не естественная способность человека и не продукт социального тренинга, а моральная обязанность. «Логика, — говорил Пиаже, — это мораль мысли, а требование не впадать в противоречия — это не просто условная необходимость, но и моральный императив, поскольку это требование выступает как норма интеллектуального обмена и кооперации. Точно так же объективность, потребность в проверке, необходимость сохранять смысл слов и высказываний — все это в равной мере и условия операционального мышления, и социальные обязанности».
Что происходит, когда эти условия не соблюдаются? На индивидуальном уровне мы называем нечто глупостью, идиотским поступком. На социальном уровне мы констатируем абсурдность тех или иных решений. Но подобная характеристика свидетельствует не столько о природной глупости агентов, совершающих те или иные поступки или принимающих те или иные политические решения, сколько о разрушении самой ткани социального взаимодействия. Рациональность — это не норма, навязанная нам обществом, а необходимое условие самого существования общества. Чтобы люди могли общаться и понимать друг друга, необходимо соблюдение неких элементарных договоренностей, в частности обязанности называть вещи своими именами и не нарушать законов логики.
Здоровое общество способно ассимилировать некоторое количество идиотов и скорректировать последствия их дурацких поступков. Но для этого большинство людей все-таки должны ежедневно делать над собой усилие и соблюдать законы логики. Когда общество начинает сомневаться в том, что дважды два четыре, наступает хаос.
Например, когда детям запрещают смотреть мультфильмы, а автомобилистам — пить кефир, это еще можно списать на чье-то природное скудоумие. Но когда похищение называют явкой с повинной, а общество при этом с увлечением спорит о том, допустимо ли оговаривать себя под пытками и сколько времени необходимо просидеть в подвале без еды и воды, чтобы это считалось пытками, — это уже выходит за границы обычного идиотизма. Это уже глобальное разрушение рациональности как одного из условий функционирования общества. Пренебрежение логикой простительно маленьким детям, но уже непозволительно детям школьного возраста. Если мы неспособны договориться о значении таких понятий, как «цензура», «пытки» и «массовые беспорядки», как мы можем требовать от детей понимания теоремы Пифагора?
Романтическая влюблённость – центральный миф западной европейской культуры. Он лёг в основу сюжета большинства тех книг, фильмов и песен, на которых все мы выросли. Поэтому очень многие люди живут с убеждением, что испытать яркое, страстное, волшебное чувство – это едва ли не самое главное из того, что может и обязательно должно с ними в жизни случиться.
В православной среде бытуют две крайних точки зрения на влюблённость. Первая из них полностью поддерживает светский романтический миф о том, что сильное чувство – единственная достойная причина для брака и, если вы влюбились, то это прямо-таки обязывает к отношениям.
Например, девушка рассказывает своим церковным знакомым, что влюбилась. Очень сильно, пламенно, прямо-таки сгорает от страсти. Правда, он – предмет её страсти – в последний раз работал перед Новым годом в торговом центре Дедом Морозом, а ещё первая жена от него ушла, потому что он имел привычку напиваться и поднимать на неё руку.
Но девушка-то знает, что на самом деле он очень талантливый актёр и поэт, вот только злая жизнь так сложилась, что он до сих пор остаётся недооцененным и непризнанным.
«Да, да! Любовь – это же знак Божий в мире. Если ты его полюбила, значит, Господь послал такой крест и нужно его нести во что бы то ни стало. С креста не сходят, с него снимают. Уже после того, как ты испустишь последний вздох», – «утешают» знакомые, свято верящие в силу романтической любви.
Они же ещё любят рассуждать о том, что настоящая любовь исцеляет. По их мнению, влюблённость – это такая магическая штука, с которой можно прийти к падшему и помочь ему восстать.
Насчёт того, что сильная влюблённость способна физически убить, романтически настроенные знакомые здесь абсолютно правы. Если поддаться этому чувству и пойти за ним в романтические отношения с заведомо непригодным для здоровой жизни человеком, то вероятность умереть заметно повысится. Только будет это не подвиг и не крест, а самоубийство, даже не всегда медленное.
Впрочем, люди, в которых влюбиться можно, а вот вступать в брак с ними не стоит, отнюдь не всегда оказываются явными алкоголиками, бездельниками и тиранами.
Иногда бывает и так, что и сильное чувство есть, и влюблённые оба сами по себе хороши, а вот вместе им быть не надо, потому что они друг другу категорически не подходят. И так друг с другом поладить пытаются, и эдак, а всё равно не получается ничего.
Здесь важно вовремя признать, что перспективы у таких отношений нет, и найти в себе мужество поставить в этой истории точку. Но прощаться с мечтой – это всегда печально и больно, а боль не хочется испытывать прямо сейчас, поэтому любовная история превращается в нескончаемую серию попыток эту боль отсрочить. Расстаться не сегодня, а завтра. А завтра, как известно, не настаёт никогда, поэтому боль переживается не однажды, а изо дня в день.
Бывает и так, что вера в романтическую любовь становится причиной одиночества. Была девушка сильно влюблена когда-то в кого-то давно, отношения не сложились, люди расстались. Но она продолжает жить с мечтой о том, чтобы пережить такое же сильное чувство ещё раз, и чтобы на этот раз оно обязательно завершилось свадьбой и легло в основу счастливого брака.
О каждом новом знакомом мужчине она отзывается примерно так: «Ну, он, конечно, хороший человек, приятный, интересный… Но у меня по отношению к нему нет и доли той страсти, которая была десять лет назад к алтарнику Тихону! Тогда всё вокруг горело и взрывало, молнии рассекали небосвод от края до края… А сейчас всё тихо, тускло. Не горит, не взрывается, не рассекает».
В итоге череда милых и благополучных людей, с которыми можно было бы создать здоровую семью, проходит мимо. А девушка всё ждёт «молнию», которая вообще не про брак и семью, а про что на самом деле – о том речь пойдёт дальше.
Иногда причиной одиночества становится страстная любовь к кому-то запретному. Например, девушка тайно и всепоглощающе влюблена в мужчину женатого.
Если в систему её ценностей не входят христианские заповеди, то она с лёгким сердцем становится его любовницей и часто застревает в этой позиции надолго. Если она считает прелюбодеяние грехом, то здесь случается тяжелейший конфликт со сложной драматургией: я и его люблю, и грех совершать не хочу, и на других мужчин тоже смотреть не могу, потому что он в сердце, и как же быть?
Если девушка верующая, то она часто начинает, с одной стороны, считать себя из-за своей тайной сердечной привязанности очень порочной, недостойной счастливой и взаимной любви с другим, а, с другой, ждёт, когда придёт такое же сильное чувство, но уже к свободному, не запретному человеку.
В этом изнурительном конфликте можно потерять годы времени и мегатонны энергии, которая могла бы быть использована в мирных целях. Выход из него – просто перестать считать «африканскую страсть» непременным условием для того, чтобы быть с кем-то вместе и быть счастливой.
Другая распространённая в православной среде крайность – считать любую романтическую влюблённость тяжёлым грехом, «блудной страстью», стараться грубо её подавлять и себя за неё наказывать.
Люди, придерживающиеся такой точки зрения, верят, что здоровые и крепкие браки заключаются только по сватовству и по благословению, а если к кому-то вдруг начинаешь без благословения испытывать сильное чувство, то от этого человека и от своей в него влюблённости нужно немедленно бежать.
Дело в том, что влюблённость – она как бабочка, вольная и непредсказуемая. Бабочка выбирает, на какой объект присесть, исключительно по своей воле. Посидит пять минут, замашет лёгкими крылышками и полетит дальше.
Так же и с чувством – мы не можем контролировать его разумом и силой воли и не в ответе за то, что к кому-то то или иное чувство испытываем. Но мы вполне в состоянии отвечать за решения и поступки, к которым это чувство может привести.
Сильная влюблённость – это своего рода аванс, «конвертик с деньгами». Получив его, мы можем использовать этот «стартовый капитал» в самых разных целях. Если чувство взаимно, а вызывающий его человек свободен, способен к диалогу и с ним вместе получается, то почему бы и не пожениться?
Правда, семейные психологи предупреждают, что сильное чувство живёт в среднем три-четыре года, а дальше надо учиться уже как-то самим, без первоначальных розовых очков и иллюзий. Но три года поддержки, пусть даже «в кредит» – это ведь тоже не так уж мало, правда?
Как же быть, если влюблённость-бабочка присела на плечо запретного предмета страсти – человека женатого, возможно, даже священника или монаха? Или пусть даже и свободного, но не отвечающего взаимностью или просто неподходящего?
Во-первых, не начинать казнить и есть себя поедом уже просто за то, что вы это почувствовали. В Евангелии сказано, что тот, кто смотрел на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с ней в сердце своём.
Но смотреть – это глагол, это уже действие, которое требует определённых усилий. Останавливаться на ней взглядом, «есть глазами», как принято говорить. Грех, безнравственный поступок – это когда следствием чувства становится действие. А само по себе чувство не делает вас ни дурным, ни падшим, если вы не начинаете этой страстью наслаждаться, её культивировать.
Во-вторых, не нужно бросаться в своё чувство, как в омут: «Эх, пропадай моя черешня, была-не была!» Люди, которые верят в то, что сильное чувство – это такой сметающий всё на своём пути бурный горный поток, которому противостоять бесполезно и невозможно, влюбившись, часто начинают беспощадно рушить свою жизнь под действием страсти. Они немедленно бегут разводиться, если сами женаты, или «разводить» объект своей любви, если в браке состоит он.
Постойте, не делайте всего этого. Не крадите его у жены, не увольняйтесь с работы, чтобы вместе бежать дауншифтерами в тропики. Потом может стать очень жаль.
Любая влюблённость, пусть даже безответная или запретная – это очень большой, бесценный подарок от жизни. Только обращаться с ним нужно правильно. Если вы сильно влюбились, то это знак, что есть у вас какая-то очень важная часть, которую вы сами от себя прячете, не развиваете. Есть какой-то витамин, которого жаждет ваша личность, прямо-таки без него помирает, а вы себе этого витамина не даёте.
Иногда бывает так: женатый мужчина влюбляется в другую женщину и говорит жене: «Дорогая, а давай, во избежание прелюбодеяния, ты теперь станешь такой, как любезная моему сердцу Маша. Маша культурная, а ты за последние лет десять так и не прочитала ни одной умной книги. Маша бегает каждое утро и сверкает на весь район стройной спортивной фигурой, а ты сидишь перед телевизором в кресле с горкой сырников со сметаной. Я так больше не могу. Или меняйся, или я пошёл».
В этой ситуации попытаться «стать Машей» для жены было бы очень большим унижением. А правильным выходом для увлёкшегося на стороне мужа было бы не пытаться вылепить из жены некий прекрасный идеал из его снов, а понять, что сильное чувство к Маше – это не сигнал о том, что пора гнать жену в библиотеку и на стадион, а о том, что ему самому очень сильно не хватает культурного развития и физического совершенства.
Его голод – на самом деле не по конкретной женщине, а по культуре и спорту как таковым. Если заняться этим самому, то никакая посторонняя Маша не будет нужна.
Нередко бывает так, что мужчины-аскеты, которым свойственно даже скорее не ревностное подвижничество и постничество, а несколько «манихейское» презрение к быту, страстно влюбляются в очень заботливых, тёплых, хозяйственных женщин.
Проблема в том, что возлюбленные ими женщины становятся такими уютными и хозяйственными уже после того, как благополучно выйдут замуж и родят нескольких детей.
Получается такая странная «семья»: муж, жена, дети и одинокий дяденька-холостяк, друг семьи в потёртом свитере и дырявых носках, днюющий и ночующий где-нибудь поближе к тёплым ароматным семейным кастрюлям. Хорошим выходом для него было бы осознать, что в виде влюблённости в тёплую и заботливую мать семейства проявляется его потребность в заботе о себе.
Взрослый человек не может найти себе мать в лице другого взрослого человека. Если вы уже вышли из младенческого возраста, то оказать себе любовь можно, только научившись быть для себя родной матерью самому. Взять и сварить себе полноценный борщ вместо привычного холостяцкого «бомж-пакета», например.
Вы влюблены? Посмотрите на того, кто вызвал в вас такое сильное чувство. Скорее всего, перед глазами у вас предстанет даже не реальный человек, а некий идеальный образ, который вы на реального человека примеряете, проецируете, как на удобный белый экран.
Рассмотрите этот образ. Что он символизирует, чего именно не хватает вам так сильно, что этот человек вдруг стал необходим, как кислород? Попробуйте представить себе, что вы – это он или она. Если бы вы были им, то что бы сделали, куда пошли, чем захотели заняться? Может быть, это можно разрешить себе прямо сейчас, а столь желанный «он» для этого совсем не обязателен?
2001-11-27T09:45Z
2008-06-04T19:38Z
https://сайт/20011127/23349.html
https://cdn22.img..png
РИА Новости
https://cdn22.img..png
РИА Новости
https://cdn22.img..png
Джордж Буш и Владимир Путин уважают точку зрения друг друга, это стало основой "прочных отношений" двух лидеров
Джордж Буш и Владимир Путин "уважают друг друга и уважают точку зрения друг друга", именно это стало "основой прочных отношений" двух лидеров. Об этом заявил госсекретарь США Колин Пауэлл накануне вечером в интервью известному ведущему телекомпании Си-эн-эн Лэрри Кингу, передает корреспондент РИА "Новости". Госсекретарь США, который, по его словам, имел много возможностей наблюдать за диалогом между Джорджем Бушем и Владимиром Путиным в Вашингтоне, Кроуфорде и на их других встречах, может подтвердить, что два президента установили "очень хороший" контакт. После серии саммитов, первым из которых была встреча в Любляне, Буш и Путин не только установили хорошие личные взаимотношения, но и "начали понимать политику друг друга" и "задачи друг друга", отметил Пауэлл. Это дало толчок "очень прочным и укрепляющимся" американо-российским отношениям в тех областях, где у США и России есть согласие, и позволяет двум государствам "управлять разногласиями", отметил...
ВАШИНГТОН, 27 ноября. /Корр. РИА "Новости" Аркадий Орлов/. Джордж Буш и Владимир Путин "уважают друг друга и уважают точку зрения друг друга", именно это стало "основой прочных отношений" двух лидеров. Об этом заявил госсекретарь США Колин Пауэлл накануне вечером в интервью известному ведущему телекомпании Си-эн-эн Лэрри Кингу, передает корреспондент РИА "Новости".
Госсекретарь США, который, по его словам, имел много возможностей наблюдать за диалогом между Джорджем Бушем и Владимиром Путиным в Вашингтоне, Кроуфорде и на их других встречах, может подтвердить, что два президента установили "очень хороший" контакт.
После серии саммитов, первым из которых была встреча в Любляне, Буш и Путин не только установили хорошие личные взаимотношения, но и "начали понимать политику друг друга" и "задачи друг друга", отметил Пауэлл. Это дало толчок "очень прочным и укрепляющимся" американо-российским отношениям в тех областях, где у США и России есть согласие, и позволяет двум государствам "управлять разногласиями", отметил Пауэлл.